*совместно*
- Ценю вашу деликатность, - усмехнулся Талейран. - И благоразумие нашей общей знакомой. Вижу, вы недурно тут устроились.
Министр подошел ближе к камину и своему гостю с правами пленника (или наоборот, пленнику с правами гостя) и с удовольствием протянул руки к огню.
- Удивительные времена, удивительные судьбы. У вас, например. У Босона Жака. Как вы думаете, зачем вы здесь?
- Теряюсь в догадках, - честно признал Шабо. - Но надеюсь, что тот, другой, пребывает в добром здравии и ни во что больше не впутался.
Талейран глянул на лейтенанта с удивлением, а потом едва не расхохотался. Совсем недавно он подумал, что через этого бретонского офицера на него хотят бросить тень подозрения в причастности к заговору роялистов. А офицер, похоже, вообразил, что его брат и правда участвует в этом заговоре. Туше.
- Тот, другой, предпочитает жизнь вдали от Франции, в противном случае он был бы рад встретиться с вами. И отплатить услугой за услугу, что вы ему однажды оказали. Что ж, поскольку это в какой-то степени семейное дело, я займусь им вместо Босона. Но сначала мне б хотелось, чтобы вы повторили мне то, что рассказали мадам. И возможно даже то, что вы ей не рассказали.
- Вы не верите мне? - удивился Огюстен. - То есть, наверное, у вас есть на то основания, но мне не было резона лгать мадам де Раншу.
- Женщины бывают забывчивыми, - с легким пренебрежением в голосе произнес министр. - А мой брат (он впервые назвал Босона Жака братом), возможно, тоже о чем-нибудь умолчал. Теперь мне предоставляется возможность узнать все подробности той давней истории. Спешить нам некуда, особенно вам, лейтенант.
- Да уж, - под трибунал Шабо и правда не спешил, какое именно участие «брат закоренелого роялиста» собирается принять в его судьбе, пока не понимал. Но вряд ли он сможет навредить себе сильнее, чем уже навредил. - В таком случае, наверное, нам лучше присесть.
Он начал рассказывать, а министр то и дело перебивал его, уточняя имена, названия, всякие неожиданные мелкие подробности, так что Огюстена не покидало чувство, что собеседник тщательно сличает его рассказ с… чем-то еще, наверное, рассказом брата.
- Решительно, бретонский самогон - чудотворное средство, при случае я обязательно его попробую, - заключил, наконец, Талейран. - Французская армия и полиция - не совсем моя вотчина, но все же мое слово имеет кое-какой вес. Приказ об аресте некоторых солдат и офицеров парижского гарнизона вернулся обратно вашему полковнику, но вашего имени там больше нет. Вычеркнуто лично рукой генерала Мюрата. А чтобы господа Реаль и Фуше меньше интересовались вами в будущем, это приказ о вашем переводе из Парижа в Булонь, - министр протянул Шабо запечатанный красной сургучной печатью конверт. - Не сомневаюсь, что вы будете скучать по столице, а столица - по вам. Но так будет лучше. На первых порах.
Огюстен молча принял новое назначение, все еще теряясь в догадках, кто перед ним. Человек, который на короткой ноге с комендантом Парижа и любимчиком Бонапарта Мюратом, наверняка, человек неординарный.
Бумага была шершавой и теплой на ощупь.
Значит, спасен.
А Жоржа Кадудаля наверняка казнят. Жуайона тоже, если схватят.
- Я признателен вам за помощь, сударь, - поблагодарил лейтенант. - И прекрасно понимаю разницу между детским маскарадом и серьезными политическими играми.
- Оставьте, вы, спасая моего брата, подвергались куда большей опасности, чем я, вмешиваясь в бумажную возню, - снисходительно улыбнулся министр.
- В таком случает, полагаете, не будет окончательно бестактным просить об еще одной небольшой услуге? - осторожно спросил бретонец.
- Вот как? - Удивился Шарль Перигор. И добавил молодому офицеру мысленных очков в мысленном же счете. Слишком благородные и слишком бескорыстные люди не внушали Талейрану доверия. Собственно, он вообще не верил в их существование. - И что же вам нужно?
- Выездной паспорт на имя Жюльена Шабо.
- ?
- Мальчишек было двое, вы же помните мою историю.
Его брат Жюльен был давно уже мертв, но мало кто об этом знает. Да никому, в сущности, и дела нет до этого.
- Ваш брат… - Историю министр действительно хорошо запомнил. - Он что же, сейчас в Париже?
- Да. И ему нужно его покинуть. Чем скорее, тем лучше.
- По-прежнему роялист?
- Как и ваш брат, я полагаю. Он просто уедет. И больше никогда не вернется. Обещаю.
- Черт вас побери! Цена оказывается выше той, на которую я рассчитывал. Но… ладно.
Звезда Бонапарта только еще восходила, в начале 1804 года ничто не предвещало реставрации года 1813, но Талейран был из тех, кто никогда не кладет все яйца в одну корзину. Никогда не знаешь, как дело обернется.
- Вы получите паспорт, обождите немного.
Этому лейтенанту просто удивительно повезло, что он заговорил о паспорте с французским министром иностранных дел. Даже не придется утруждать себя просьбами.
Отредактировано Рассказчик (2018-01-16 09:48:43)
